Для освещения подготовки к 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 года

 Позиция около Царево-Займища оказалась весьма благоприятной и на ней решено было дать сражение. Начались инженерный работы и наши армии заняли боевое расположение. В это время было получено известие о новом назначении одного общего главнокомандующего над всеми действующими армиями. На этот исключительно ответственный и высокий пост быль назначен князь Михаил Илларионович Кутузов. Такое назначение не представлялось неожиданной новостью; напротив, оно завер­шало всеобщее ожидание, осуществляло народные пожелания. С этим назначением была, наконец, объединена власть над всей действующей армией, что являлось уже самой настойчи­вой необходимостью в виду общего положения дел на театре военных действий. Отступление наших армий все продолжалось, а несогласия между их главнокомандующими все больше возра­стали и достигли уже высшего напряжения.

Армии соединились чисто внешним образом, а внутреннего единения не было достигнуто. Примирение главнокомандующих на смоленском свидании имело лишь формальный характер и не дало благих результатов по существу дела. По мере наступления неприятеля в глубь страны и отступления перед ним наших войск, ропот и недовольство в народе все больше росли; после же потери Смоленска народное недовольство достигло таких пределов, что с ним нельзя было не считаться. Ни общество, ни весь народ, в том числе и войска, не питали уже доверия к Барклаю. В эпоху величайшей государственной опасности, при огромном подъеме патриотического чувства, русские люди, весь русский народ, единый духом в минуту всеобщего возбуждения, не мог прими­риться с тем, что во главе спасающей отечество армии стоит такой не русский человек, который не мог оправдать себя постоянными и блестящими победами. На этот пост должен был выдвинуться коренной русский. Такова была настоятельная потребность политической современности. Кроме того, Барклай имел много врагов в армии и в числе их цесаревича Константина Павловича. Вокруг него кипела интрига, и окружавшие его многочисленные враждебные партии не оставляли без злостной критики ни единого его шага.

Барклай в Дорогобуже удалил из армии цесаревича, выслал нескольких флигель-адъютантов из поляков, но эти миры только усилили недовольство в придворных кругах. За него был в настоящем один Государь, но в будущем оказалось все беспристрастное потомство, которое не могло не признать, что он сберег русскую армию для славных побед над врагом. Все положение дел на театре военных действий и общее недовольство им чрезвычайно тревожило Государя. Он повелел обсудить этот вопрос чрезвычайному комитету.

Комитет этот, собравшись на заседание 5 августа, во второй день обороны Смоленска, по обсуждении вопроса, в связи с рассмотренными им донесениями главнокомандующих и разных частных писем из армии, единогласно признал, что «недеятельность в военных операциях происходила от недостатка над всеми армиями положительной единоначальной власти, и сколь невыгодно такое раздробление, столь напротив необходимо общее ее соединение». Посему комитет нашел необходимыми «1) назначить над всеми войсками одного общего главнокомандующего; 2) назначение его должно быть основано на известных опытах в военном искусстве, отличных талантах, на доверии общем и на старшинстве». Затем все члены комитета признали, что один Кутузов по старшинству своему и заслугам достоин такого высокого назначения. В этом единогласном определении комитета сказался голос всего народа, среди которого молва давно уже одарила Кутузова достоинствами героя. Государь внял этому голосу. 8 августа он повелел Кутузову, который только что быль возведен в княжеское достоинство, прибыть в Каменноостровский дворец. Здесь Государь объявил ему о назначены его главнокомандующим всеми русскими армиями и ополчениями. Кутузов, по его собственным словам, принял это назначение с «христианским смирением, как призвание свыше».

Он говорил: «я не оробел, и с помощью Божью на­деюсь успеть, но, слушая Государя, я был растроган новым назначением моим». При назначении Кутузова Государь руководился не своим убеждением, а общественным мнением; он нашел нужным в этом случае поступиться личными симпатиями и взглядами. Усердно на коленях помолившись за молебном в Казанском соборе и получив там в благословение крест и образ Казанской Божьей Матери, Кутузов 11 августа отбыл из Петербурга в армию. Выходя из церкви Кутузов сказал священникам: «Молитесь обо мне; меня посылают на великое дело» На станции в Ижоре он встретил курьера из apмии, и, когда узнал из привезенных им бумаг о падении Смоленска, сказал: «ключ к Москве взят!» 17 августа в 11 часов утра князь Кутузов подъезжал, к Гжатску. За 5 верст от города его встретили толпы горожан. Народ выпряг лошадей из кареты и на себе привез Кутузова в город к приготовленному для него дому купца Церевитинова. Здесь он пробыл полтора часа и отбыл к армии в Царево-Займище.

Прибыв на место, около 3 ч. дня, он принял почетный караул и, глядя на солдат, сказал между прочим: «Ну, как можно отступать с такими молодцами!». В рядах войска быстро разошлась поговорка; «пришел Кутузов бить французов». Он объезжал войска не как новичок, а как старый опытный хозяин, которому хорошо известны все мелочи солдатской жизни. После этого объезда повсюду разнеслась молва, что при появлении Кутузова перед армией в небе показался над его головой огромный орел, который, широко распустив крылья, все время парил над ним, и что, заметив его, Кутузов снял фуражку и, приветствуя царя птиц, провозгласил ура, которое понеслось по всему лагерю, подхваченное тысячами восторженных голосов. В орле видели предвестника побед. Вообще приезде Кутузова сам по себе оживил войска, подняв упавший дух солдат. Князь Кутузов не замедлил также обратиться с воззванием к смолянам, где говорил: «Достойные Смоленские жители, любезные соотечественники. С живейшим восторгом извещаюсь я отовсюду о беспримерных опытах в верности и преданности вашей к Престолу Августейшего Монарха Нашего и к любезнейшему Отечеству. В самых лютейших бедствиях своих показываете вы непоколебимость своего духа. Вы исторгнуты из жилищ ваших, но вирою и верностью твердые сердца ваши связаны с нами священными, крепчайшими узами единоверия, родства и единого племени. Враг мог разрушить стены ваши, обратить в развалины и пепел имущество, наложить на вас тяжкие оковы, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших. Таковы Россияне. Царство Российское издревле было едина душа и едино тело. Оно всегда подвигалось волею своих Самодержцев и пламенною любовью к ним и к Отечеству своему. Да подкрепит Всевышний многотерпение ваше, любезнейшие и достойнейшие соотечественники. Да услышит моления ваши, да поможет вам свергнуть с себя иго, и да водворить паки во единое семейство мир, тишину, славу и благоденствие, коими доселе мы наслаждались».